ИСТОРИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ АНТИЧНЫХ ПАМЯТНИКОВ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО КРЫМА (продолжение, ч.2)

Второй период (1917-1958 гг.).

Начало второго периода в изучении Северо-Западного Крыма было положено членом Императорской археологической комиссии, руководителем раскопок Херсонеса Л. А. Мосеевым (1882-1946). Им в течение двух полевых сезонов (25 декабря 1916 г. – 14 июня 1917 г. и 28 ноября 1917 г. – 16 января 1918 г.) были проведены комплексные археологические исследования остатков двух сельскохозяйственных усадеб, более ранней культовой постройки и некрополя. Впервые 8(26) апреля 1917 г. были открыты руины античного городища, которое Л. А. Мосеев с уверенностью отождествил с древней Каркинитидой–Керкинитидой. О том с полной уверенностью свидетельствовали остатки двух крепостных башен с примыкающими к ним куртинами западной оборонительной линии, разновременная многоярусная жилая застройка, относящаяся ко времени рубежа VI–V, IV, III и II вв. до н.э., и, наконец, более поздняя – I–II вв. н.э. Особый интерес представляет схема пространственного развития территории некрополя, по водоразделу, от самих крепостных стен города в северо-западном направлении [27, с. 241-259; 28, с. 310-311; 29, с. 13-14]. Столь успешно развернутые раскопки были внезапно прерваны начавшейся гражданской войной и, в частности, жесточайшим террором, устроенным севастопольскими матросами 14-18 января 1918 г. К сожалению, результаты описанных археологических исследований не получили отражения в полном квалифицированном отчете, что в большой степени снижает их научную значимость. Необходимую информацию о данных раскопках сейчас можно извлечь из рукописных дневников, описей находок, писем в Археологическую и Таврическую архивную комиссии, в опубликованной публичной лекции. Положение в некоторой степени исправляют высококачественные чертежи и фотографии, выполненные художником-фотографом Академии наук, участником Археологической экспедиции Русского археологического общества и АН в Трапезунд в 1916-1917 гг. Н. К. Круге [30, с. 295-306].

Возобновить раскопки Керкинитиды Л. А. Моисеев смог только спустя почти десять лет (21 сентября – 7 ноября 1929 г.), когда им был открыт скромный участок северной крепостной куртины укрепления, а чуть раньше (15 сентября) обследован небольшой котлован к югу от оборонительной стены, где были зафиксированы остатки жилой застройки одного из кварталов [31, 1929, л. 1-16; 29, с. 17, 43, рис. 27; 32, с. 7, рис. 1].

Для нас особый интерес представляет попытка Л. А. Моисеева провести обследование побережья между Евпаторией и современным пгт. Черноморское, предпринятая им с 18 по 29 октября 1929 г. [33]. Их результаты оказались весьма скромными и затронули только четыре памятника и два урочища. Прежде всего, на берегу моря в 300-500 м от Беляусского трактира было обследовано древнее городище, обозначенное возвышенностью с грудой камней, отдельными архитектурными деталями и подъемным керамическим материалом. Небольшие размеры объекта, тем не менее, по мнению исследователя, не позволяют отождествлять его с Керкинитидой, как делали его предшественники [31, л. 3]. В 4 км к северо-востоку от упомянутого памятника было открыто ранее неизвестное новое городище IV–II вв. до н.э., получившее впоследствии название «Кульчукское», по расположенной вблизи деревне Джага-Кульчук. В центре памятника был зафиксирован развал какой-то постройки из крупных рустованных плит с пиронами в виде ласточкина хвоста [33, л. 3-4; 31, л. 4].

На самом городище было заложено четыре раскопа. Наиболее интересные результаты было получены в пункте А, где были раскрыты строительные остатки юго-восточной оборонительной башни крепости, сохранившейся на высоту двух рядов рустованных блоков, установленных поверх цоколя, общей высотой 1,75 м [33, л. 13-14; 31, л. 13-14; 34, с. 38, рис. 6]. В раскопе В, в траншее от выборки камня, был обнажен угол какого-то мощного сооружения из крупных рустованных плит, которое Л. А. Моисеев интерпретировал как остатки какого-нибудь общественного здания или храма. Однако, как показали раскопки последних лет, эти руины принадлежат еще одной крепостной башне, получившей название «№ 6». Кроме того, им был частично раскопан один из курганов восточной группы с центральным захоронением, относящимся, судя по погребальному инвентарю, к третьей четверти IV в. до н.э. [35].

Л. А. Моисеев провел также разведки в окрестностях Ак-Мечети, в результате которых было найдено два скифских изваяния IV–III вв. до н.э. Из урочища Алдермена к юго-востоку от Калос Лимена происходят два обломка круглой скульптуры скифского воина, а из карабы (так местные жители называли древние городища и могильники) Чикур – плоская скифская воинская стела [31, л. 10-14; 36, с. 101, рис. 4; 37, с. 33-34, №№ 117-118, рис. 69-70].

В 1934 г. была опубликована статья М. А. Наливкиной, принимавшей участие в работах под руководством Л. А. Моисеева, в которой она дала крайне необъективную и несправедливую оценку деятельности своего предшественника. С ее слов описанные выше раскопки были проведены на недостаточном научном и частью дилетантском уровне при отсутствии необходимой научной документации. Незамеченной осталась одна любопытная ремарка М. А. Наливкиной: «Находимая и на Евпаторийском, и на Ак-Мечетском городище более древняя ионийская керамика не исключает возможности основания здесь поселения в более раннее время, быть может, в VI в. до н.э., что подтверждает и известие Гекатея» [38, с. 164, прим. 1]. Если данное предположение оказалось верным в отношении первого из названных объектов (как это показал еще Л. А. Моисеев), то какие-либо данные на Черноморском городище до сих пор отсутствуют.

Новое, со времен П. О. Бурачкова, крупномасштабное обследование северо-западного побережья Крыма было осуществлено в 1933-1934 гг. под руководством П. Н. Шульца Евпаторийской экспедицией ГАИМК и Евпаторийским музеем [39, с. 252-254; 40, с. 265-277; 41-44]. В ходе данных работ было изучено десять городищ, одно поселение (Чоротай) и один скифский зольник (Тереклы-Конрапт). По мнению исследователя, в IV в. до н.э. на данном берегу одновременно возникают две противостоящих одна другой системы укреплений: греко-скифская и скифо-сарматская. Причем первые городища (Евпаторийское, Ак-Мечетское, Караджинское, Донузлавское-Беляус) прекратили свое существование на рубеже II и I вв. до н.э., вторые – варварские (Кара-Тобе, Айрчи, Поповка, Кульчук, Тарпанчи, Джан-Баба) продолжали жить до III–IV вв. н.э. [40, с. 270]. Большинство из упомянутых памятников были открыты впервые (Караджа, Кара-Тобе, Айрчи, Поповка, Тарпанчи, Джан-Баба).

Гидрогеолог А. И. Дзенс-Литовский сообщает о том, что в 1934 г. П. Н. Шульцем на нижней оползневой террасе Джангульского урочища были обнаружены остатки скифо-сарматского городища, которое первоначально располагалось на берегу моря [45, с. 110]. Эта же информация была позднее повторена В. П. Зенковичем [46, с. 147; 47, с. 141]. Правда, в отчетах и публикациях самого археолога нет ни слова о данном открытии.

П. Н. Шульц не ограничился только осмотром и составлением мензульной съемки вновь выявленных и ранее известных объектов. Так, на территории Керкинитиды им были обследованы обрезы глубокого котлована (до 6 м), вырытого тут в 1932 г. Все это привело его к выводу о возникновении тут греческого поселения во второй половине IV в. до н.э. Во всей толще культурных напластований им было выделено три периода: 1 – IV–III вв. до н.э., 2 – II в. до н.э. и 3 – I в. до н.э. На Ак-Мечетском городище был раскрыт участок крепостной стены, обрамляющей городские ворота.

Настоящие раскопки на высоком профессиональном уровне были проведены на городище Кара-Тобе, располагавшемся на краю водораздела у южной оконечности песчаной пересыпи Сасык-Сивашского озера, по которой проходила дорога, соединяющая Херсонес с Керкинитидой. В культурных отложениях, толщиной 2,6 м, было выделено четыре слоя: 1 – конец IV – III вв. до н.э.; 2 – II–I вв. до н.э.; 3 – первые века нашей эры и 4 – III в. н.э. Особый интерес представляет раскрытое в центре городища заглубленное в грунт основание так называемой «юрты» I в. н.э. [40, c. 18-19]. В 1940 г. М. А. Наливкина опубликовала найденную еще в 1912 г. на северном берегу Сакского озера известняковую плиту с изображением в высоком рельефе восседающего бородатого Геракла, выставленную ныне в экспозиции Керченского историко-культурного заповедника [48, с. 108-109].

В 1934 г. на берегу моря напротив Кара-Тобе в песчаных карьерах на глубине 2-х метров были найдены древнегреческие амфоры, указывающие на существование Сакского и Сасык-Сивашского озер уже в античную эпоху [49, с. 5].

Летом 1946 г. территория городища, изрытая траншеями, окопами, блиндажами и воронками военного времени, была осмотрена К. Э. Гриневичем [50, c. 155-161]. Весь собранный подъемный материал был разделен ученым на три хронологические группы, относящиеся к позднеклассической, эллинистической и римской эпохам. Калос Лимен, по мнению ученого, погиб в IV в. н.э. Он обратил внимание на отсутствие фрагментов средневекового времени. К сожалению, до сих пор никто не обратил никакого внимания на обломок чернолакового аттического блюда с 4-х строчным граффити. По мнению К. Э. Гриневича, очертания побережья в античный период отличались от современных. Так, один из рукавов древнего залива омывал Калос Лимен с южной стороны в том месте, где в настоящее время располагается мелководная лагуна и где могли швартоваться древние корабли. Данное наблюдение было впоследствии развито А. Н. Щегловым, который предполагал так же наличие небольшого залива с северной стороны городища [51, c. 239]. Однако подтвердить или опровергнуть предложенную реконструкцию древнего ландшафта возможно только путем проведения геологического бурения поймы нынешней лагуны. С нашей точки зрения, присутствие здесь продолжения залива весьма сомнительно в силу того, что тальвег озера, судя по всему, располагается на слишком небольшой глубине от современного уровня моря. Рассматриваемый регион, как полагал К. Э. Гриневич, являлся производственным районом, определяющим экономику Херсонеса.

Детальные археологические исследования западного побережья полуострова от устья реки Альма и до Перекопского перешейка с 1 по 28 октября 1948 г. осуществил Евпаторийский отряд Тавро-скифской экспедиции Крымской научно-исследовательской базы АН СССР, ИИМК АН СССР и ГМИИ [42, с. 24-82; 52]. Итоги данных работ были изложены 19 ноября 1949 г. в виде доклада «Археологические исследования в Крыму за 30 лет» на заседании Крымского отдела географического общества СССР [53, с. 127]. Экспедицией было проведено визуальное обследование одиннадцати памятников (Кизил-Яр, Кара-Тобе, Кара-Тобе-селище, Чайка, Тереклы-Конрат, Айрчи, Поповка, Беляус, Караджа, Ветреная, Владимировка-Маслины). Причем городища Чайка, Ветреная и Владимировка были обнаружены впервые. В 1949 г. на берегу озера Донузлав у деревни Озеровка А. А. Щепинским было обнаружено античное поселение [53, c. 115-116]. В 1949 – начале 50-х годов прошлого столетия местным краеведом М. К. Зиновьевым были открыты остатки античных поселений на берегу Перекопского залива, возле с. Борисовка и с. Кумово в Раздольненском районе Крыма. К сожалению, точное местоположение их в настоящее время определить не удается [54, с. 323-325].

В 1948 и 1950 гг. археологическое изучение Калос Лимена в рамках названной выше экспедиции провела М. А. Наливкина. На территории городища было заложено три раскопа [55, с. 271-279; 56, с. 55-60; 57, л. 172-205; 58, л. 9-20; 34, с. 13, рис. 10-11, 76]. Один (А) на берегу бухты в юго-западной части памятника, другой (Б) – у северной оборонительной линии и третий (В) – в северо-восточном углу городища. На всех названных участках ею было выделено три слоя: верхний гуммированный слой, второй глинисто-золистый слой II–III в. н.э. и третий глинистый слой III–II вв. до н.э. С последним связаны основные строительные остатки Калос Лимена. Наиболее интересные результаты были получены на раскопе Б, где были раскрыты цоколь эллинистического дома, впритык примыкающего к крепостной стене. Этот жилой дом был детально проанализирован А. Н. Щегловым, который справедливо относил его сооружение к концу IV в. до н.э. [1976, с. 232-238]. Все приведенные М. А. Наливкиной даты явно завышены и, как показали дальнейшие археологические исследования, не соответствуют действительности, что было связано со слабой разработанностью хронологии керамического материала, в первую очередь, тары.

В октябре 1948 г. научным сотрудником Молдавской базы АН СССР Г. Д. Смирновым было проведено исследование некрополя Калос Лимена, в процессе которого был снят подробный глазомерный топографический план восточной курганной группы, состоящей из 29 насыпей, с обозначением точных параметров каждой из насыпей. Тогда же им был на высоком методическом уровне полностью раскопан курган № 1, содержащий два погребения второй половины IV в. до н.э.: центральное женское и впускное детское [60, с. 187-192; 61, л. 163-170].

В 1950-1952 гг. М. А. Наливкина проводила изучение Керкинитиды и прилегающей к ней территории в так называемом курортном районе Евпатории [62, с. 114-118; 63, с. 128-133; 64, с. 62-72; 55, с. 265-270; 56, с. 55-60; 29, с. 19-20; 58; 65; 66]. На самом городище было заложено три раскопа – на первом из них был раскрыт небольшой участок крепостной стены третьей четверти IV в. до н.э., два других раскопа оказались в центре городища. Наиболее важные результаты были получены в 1952 г. на раскопе II, где были разобраны все культурные отложения на глубину 5,5 м до подстилающего их стерильного песка. Все строительные остатки были разделены на четыре периода от рубежа VI–V вв. до н.э. и до I в. до н.э. – I в. н.э. (VI–V, IV–III, II, I вв. до н.э. – I в. н.э.). М. А. Наливкина ставила себе в заслугу открытие самого раннего строительного горизонта Керкинитиды рубежа VI–V вв. до н.э. В то же время, ей прекрасно было известно о том, что заслуга в выделении позднеархаического слоя принадлежит ее предшественнику Л. А. Моисееву.

Основные результаты раскопок М. А. Наливкиной были широко использованы в одном из «Херсонесских этюдов» А. И. Тюменева в качестве доказательства его исторических построений. Как свидетельствуют археологические данные, Керкинитида возникла примерно на столетие ранее Херсонеса в конце VI в. до н.э. как небольшая ионийская колония или фактория, а во второй половине IV в. до н.э., быть может – в последние десятилетия названного столетия, она попала в зависимость от дорийского полиса. Второй по величине населенный пункт побережья Калос Лимен был основан Херсонесом на рубеже IV–III, а возможно в начале III в. н.э. К тому же времени относится выдвижение скифов к морскому берегу и конфронтация с Херсонесом [67, с. 37-47].

В 1950-1951 гг. М. А. Наливкина раскапывала остатки сельскохозяйственной усадьбы с круглой башней, открытой П. И. Филонычевым в 1941 г., расположенной на расстоянии 2,5 км к западу от стен Керкинитиды, на пересечении улиц Полупанова и Маяковского [68; 62, с. 114-118; 63, с. 128-133; 55, с. 266; 69, с. 24-25, рис. 15]. Внутри фортификационного сооружения был найден краснофигурный аск первой половины IV в. до н.э. с кладом из 30 бронзовых херсонесских монет, 16 из которых принадлежали к типу квадрига – воин третьей четверти IV в. до н.э., остальные 14 – к тому же или близким типам [70, с. 352-363, прим. 9]. Отсюда же происходит фрагмент гераклейской амфоры с клеймом фабриканта Νοσσοζ, работавшего на протяжении конца V – середины 80-х годов IV в. до н.э. [7, с. 429, прил. V]. А. Б. Колесников время существования описанной усадьбы относил к концу 70-х – третьей четверти IV в. до н.э. [71, с. 14].

31 июля 1955 г. П. Н. Шульц в своем дневнике записал: «По сообщению Александра Ивановича Полканова, на пляже, на расстоянии 15-20 м от моря, у излома шоссе при повороте на пересыпь, ведущую в Евпаторию в 100 м от шоссе, в 1923 г. в песке было найдено 5 узкогорлых остродонных амфор. Они переданы в Центральный музей Тавриды. Около Евпатории у большой соляной пристани на 0,5 км от въезда в Евпаторию со стороны Сак А. И. Полкановым найдено большое скопление античной посуды» [72].

В конце 1958 г. в северо-западной части пересыпи Сакского озера при прокладке траншеи на глубине 0,60-0,80 м был обнаружен клад римских золотых и серебряных монет. К сожалению, первые из названных не попали в руки нумизматов, остальные 57 оказались римскими денариями, выпущенными с 38 г. до н.э. по 75 г. н.э. Следовательно, сокрытие клада произошло вскоре после даты последней монеты Веспасиана. Данная находка свидетельствует о пребывании здесь римских отрядов, контролировавших сухопутную дорогу из Херсонеса в Керкинитиду и далее в Калос Лимен.

Итак, отличительной особенностью рассмотренного периода, прежде всего, является то, что археологические разведки и стационарные раскопки памятников на северо-западной оконечности полуострова осуществляли профессиональные археологи, владеющие современной по тому времени методикой полевых исследований и опытом практической работы. Основными результатами их деятельности, в первую очередь, стало открытие древнего городища, которое с уверенностью можно было отождествить с упоминаемой в письменных источниках Каркинитидой – ионийской колонией, выведенной в данную точку Причерноморья еще в VI в. до н.э. Кроме того, получено достаточно полное представление о топографии памятников, их размерах, стратиграфии и, наконец, достоверная задокументированная информация о хронологии и строительной периодизации обследованных объектов.

ПРОДОЛЖЕНИЕ>>>