Этнографическая экспедиция 1925 года на Тарханкуте

Тарханкут – это полуостров на западе Крыма, площадь которого составляет около 1,5 тыс. квадратных километров, население коло 32 тыс. человек (рис.1). В период Крымского ханства его земли входили в состав Гёзлёвского каймаканства. С октября 1923 года, согласно постановлению ВЦИК об изменениях в административном делении Крымской АССР, села, располагавшиеся на территории Тарханкута, вошли в состав Евпаторийского района. 16 населённых пунктов данного региона посетила в 1925 году этнографическая экспедиция по изучению татарской культуры во главе с бывшим директором Бахчисарайского дворца-музея Усеином Боданинским. 30 июля 1925 года учёные выехали из Симферополя по направлению к Евпатории. Описание результатов исследования крымско-татарских памятников и уклада жизни местного населения отражены в Дневнике У. Боданинского и публикациях историка – фольклориста (именно так он назван в документе) Османа Акчокраклы. Они содержат уникальную информацию об архитектуре культовых сооружений, тамгах, бытовых и культурных традициях крымско-татарского народа, описание ныне уже не существующих сёл. Поэтому являются уникальными источниками по истории Крымского полуострова в целом, и его западного региона в частности.

Все материалы экспедиции можно разделить на две части: 1) исследование исторических памятников, этнографии и культурных ценностей; 2) описание условий жизни, экономических проблем местных жителей в процессе социалистических преобразований 1920-х годов. При этом в своём Дневнике Усеин Боданинскиё подчёркивал, что в ходе экспедиции выполнял правительственное задание, имея на это соответствующий мандат Крымского ЦИКа.

На Тарханкут экспедиция прибыла 8 августа 1925 года. Она посетила сёла его восточного и северо-восточного регионов: Садыр-Богай (ныне Хмелёво), Чачал (Сачал, Сычёво, ныне не существует), Юкен (Биюк)–Калач (Калачи, ныне не существует), Каймак (ныне не существует), Кул-Садык (Куликово, ныне не существует), «Агуджи» (вероятно Ак-Коджа, ныне Дозорное), Даулджар (Грозное, ныне не существует), Отуз (Староселье, ныне не существует), Курман-Аджи (Ромашкино, ныне не существует), Керлеут (ныне Водопойное), Кула-Шеих (Скалистое, ныне не существует), Бай-Кият (ныне Владимировка), Бурун-Эли (Рыбное, ныне не существует), Чеголтай Татарский (ныне Северное), Танабай (Найдёново, ныне не существует), Кыз-Козак (ныне не существует). При этом особое внимание уделялось исследованию мечетей, старинных кладбищ, найденных на них тамг, делались попытки составить краткие истории населённых пунктов. В Дневнике У. Боданинского содержатся уникальные зарисовки, отражающие предметы культуры, быта крымских татар, образы местных жителей. Этим темам были посвящены и сделанные в ходе экспедиции фотоснимки. Огромное научное значение имеет систематизация тамг, составленная О. Акчокраклы по итогам экспедиции.

            Первые деревни, посещённые членами экспедиции на Тарханкуте – Садыр-Богай (ныне Хмелёво) и Чачал (Сычёво, ныне не существует). В Дневнике содержатся лишь их краткие описания. В частности сказано, что местными жителями используется тамга из деревни Абузлар (Водопойное Сакского района), поскольку именно оттуда, по мнению У. Боданинского, они переселились. Хотелось бы отметить, что подобная тамга до сих пор встречается и на могильных плитах уже не существующей деревни Кул-Садык (Куликово). Аналогичная тамга отнесённая к деревне Калач (Юкен-Калач), опубликована в исследовании О. Акчокраклы. Этот населённый пункт находился рядом с деревнями Садыр-Богай и Чачал и также посещался членами этнографической экспедиции. Наиболее интересной находкой на старом кладбище села Юкен-Калач был фрагмент каменной выдолбленной чаши.

Интересны данные о социально-экономическом положении крестьян деревни Садыр-Богай. Усеин  Боданинский отмечает, что в ней находились 30-32 двора. Землёй местные жители еще не наделялись. Но «есть товарищество, которое имеет трактор». Последний тезис позволяет сделать вывод о сравнительно успешном развитии социалистических начал в данном селе. Ведь 1925 год – это время, предшествовавшее коллективизации периода первых пятилеток. Тем не менее, здесь уже создано коллективное товарищество и приобретён трактор, о котором многие сельские жители могли только мечтать.

            Сложнее приходилось жителям деревни Куль–Садык (Куликово, ныне не существует). В созданном здесь товариществе трактора не было. Воспользоваться подобной сельхозтехникой из других деревень возможности не представлялось, не доходила очередь. Так что обрабатывать 1600 десятин имевшейся земли приходилось с помощью лошадей, которых здесь насчитывалось 25 на 45 дворов. В хозяйствах содержались 1000 овец и 40 коров.

До настоящего времени сохранились остатки культовых сооружений на старом кладбище этого села, находящийся неподалёку колодец.

Описание деревни Давулджар (Даулджар, Грозное, ныне не существует) по традиции начинается с социально-экономических вопросов. У. Боданинский упоминает 45 дворов, 1200 десятин земли, 45 лошадей, 20 коров и 40 волов, трактор есть по соседству, в товариществе села Чонгурчи. Артель местные крестьяне пока не создали.

Жители Даулджара рассказали учёным историю их населённого пункта. Основатель деревни – некий Туйгуч – 12-13 предок представителей нынешнего поколения. Было медресе, которое функционировало 80 лет. Мечеть построена в 1237 году по исламскому летоисчислению, т.е. ориентировочно в 50-е годы XIX столетия. Её «план обычного типа, четырёхугольный, перекрытый четырёхскатной черепичной крышей, минарет обычного типа высокий из тёсаного камня, шерфе (шерефе, балкончик на минарете) – с круглой площадкой посередине, перекрыт шатром. Вокруг мечети кладбище с камнями у изголовья» - отмечается в Дневнике.

Интересно, что именно в деревне Даулджар в конце XIX века проживал Аблямит Челеби, на собственные средства и по собственной инициативе построивший мост через озеро Донузлав. Учитывая это, Евпаторийское земство приняло решение назвать мост Аблямитским. До нашего времени он не сохранился. Но часть дороги из Черноморского на Евпаторию по прежней традиции называется Аблямитским мостом. На месте когда-то процветающей деревни Даулджар ныне пасут скот жители соседних сёл, сохранились здесь остатки моста через балку, также построенного Аблямитом Челеби, старый колодец, воспоминания местных жителей, народные песни и предания об этом человеке. Но, к сожалению, этот материал не нашёл своего отражения в Дневнике научной экспедиции.

Татарская деревня Отуз (Староселье, ныне не существует) привлекла исследователей многочисленными тамгами и проведёнными здесь большими мелиоративными работами. Проезжая далее в деревню Курман –Аджи, учёные увидели справа от дороги «огромной величины татарское надгробие (0,95 м х 0,65 м), заканчивающееся в виде своеобразной чалмы с арабской надписью. Такие памятники ставили в память умерших во время хаджа на перекрёстке дорог».

10 августа экспедиция прибыла в деревню Кирлеут (Керлеут, ныне Водопойное).

«Подъехали после заката к месту, где работает паровая молотилка. Крестьяне как раз закончили работу и собирались по домам. В противоположность деревням, где мы уже были, здесь нас встретили не особенно гостеприимно, - отмечал У. Боданинский. - 85 дворов, земли 2730 десятин, лошадей 51 , овец – 500, коров 65, волов 8, трактора нет. Татарских 74 двора, 4 дворов русских, 4 армянских из Трапезунда». Здесь сохранилась старая мечеть. Южнее её на небольшом кургане в степи учёные увидели камень-монолит из 4 ступенек. Он использовался, по мнению Боданинского, во время Байрама, когда скапливалось много верующих, и намаз совершали в степи на открытом месте.

Интересно, что в публикациях Акчокраклы среди других тамг, найденных на кладбище деревни Керлеут ,опубликована тамга в виде звезды Соломона.

В 1900-х годах находящийся в восточной части деревни села курган, по словам местного крестьянина Никиты Литвиненко, крестьяне раскопали для Госфонда. При чём среди огромного количества местного камня - бута нашли особенный обработанный камень с двумя полукруглыми буграми в одной стороне. Этот камень был установлен в кладку ограды русского кладбища с внутренней стороны. Среди костяков, находящихся в кургане, было водружено вертикально копьё с железным наконечником сильно заржавевшим. Вместо древка пики - истлевшие следы.

В селе работала татарская школа, в которой обучались 50 детей. Русской школы не было. Свирепствовала малярия, которой заразились болеет 25 процентов населения, за медицинской помощью местные жители обращались за 6 верст в медицинский пункт деревни Ярылгач.

Учёные отметили тяжёлое экономическое положение местных крестьян. «Если есть на крыше черепица или деревце во дворе, то хозяин считается буржуем. Его начинают притеснять. Работников, понимающих местные условия, знающих язык, нет. Деревня забыта во всех отношениях. Представители советской власти здесь не бывают. Если есть работники на местах, то они не годятся, не понимают ни общей политики советской власти, ни местных условий».

11 августа экспедиция посетила деревню Бай-Кыят (Владимировка) и татарский рыбный завод в деревне Кула Шеих (Скалистое, ныне не существует).

Местные жители сетовали на проблемы, которые создавала членам рыболовецких артелей организация «Крымрыба». Председатель товарищества в Бай-Кыяте - Ильяс Абдурешидов. В составе артели -170 человек. Из них 25 членов РЛКСМ, 30 бывших красноармейцев.

В Кула Шеихе было создано сельскохозяйственное товарищество, которое возглавлял Шидарев. В деревне 63 двора, 1880 дес. земли, есть паровая мельница.

Вокруг мечети находилось кладбище. На головных надгробных камнях преобладали тамги «балга». В степной безводной части Крыма, где каждая капля воды имеет значение, принято было в верхней части головного камня делать круглые выемки для того, чтобы животные и птицы могли из них утолять жажду. Эти своеобразные водохранилища назывались здесь «Куш_Хайраты», т.е. «Общественное достояние птиц». Аналогичные выемки для воды встречаются и ныне на надгробных памятников других деревень, в частности Куль–Садык.

Далее путь экспедиции лежал через деревню Бурун Эли (Рыбное, ныне не существует).

Это старая татарская деревня интересной архитектуры. С сожалением У. Боданинский писал о заброшенности и очень плохом состоянии древней мечети, по стенам и куполу которой прошли огромные трещины. Она построена из местного желтоватого песчаного камня. Сохранились михраб, двухоконные проёмы на восток и запад, входное отверстие во дворике, ориентированное на север. Учёный сделал вывод о том, что «сооружение относится, видимо, к раннему периоду татарского зодчества». Её обязательно необходимо сохранить. С этой целью следует оказать помощь местному населению. Вокруг мечети по традиции находилось кладбище. «Среди груды камней и каменных плит попадаются большие камни с выдолбленными кругами глубиной 0,07 м и дыркой 0,03 м в диаметре насквозь. Назначение этих чашкообразных камней неизвестно».

Во время постройки рыбного завода в 1924 году администрация «Крымрыбы» разорила старое татарское кладбище, и очень важные в историческом отношении камни с тамгами употребила на сооружение рыбного бассейна.

12 августа экспедиция прибыла в деревню Чеголтай (Северное).

В Дневнике об этом сказано следующим образом.

«Приехали в 10 час. утра. Дождь, слякоть. Остановились у местного крестьянина Аджи Абдуль-Лятиф – Аджи Зиядина.

Дворов 50. Землёй еще не наделяли. До войны вся земля принадлежала помещику Абдурешит Аджи, который сдал в аренду свою землю свыше 2000 дес. одному бессарабскому помещику. Крестьяне остались на вакуфной земле в 700 дес., на которой они находили себе пропитание. Теперь положение крестьян после голода изменилось к лучшему. От голода деревня мало пострадала. Трактор берут из другого товарищества. Молотилку берут в аренду, своей нет. Посевов 400 десятин. Урожай хороший». Деревня основана давно, существует несколько веков.

Интересны выводы Боданинского о новом быте, который активно внедрялся в жизнь местных крестьян. По этому поводу учёный отмечал: «Во всех деревнях, в которых мы были, старый татарский быт исчез во многих его отношениях. По нашему маршруту до деревни Чеголтай мы не могли найти этнографических предметов касательно домашнего или крестьянского быта. Кубу - заменены сепараторами, примитивные сохи – тракторами или нового типа  плугами. Редко в какой деревне остались некоторые следы в виде старого типа татарских домиков. В деревне Чеголтай замечено тяготение строить дома нового типа, более приспособленные для современной жизни».

Интересно описание промыслов в деревне Танабай (Найдёново, ныне не существует), которую этнографы посетили 13 августа. Здесь было развито ткацкое производство. Из Каховки привозили коноплю, используемую для производства холста. Выделывали и шерсть, из неё изготавливали мешки и торбы. «Теперь это производство угасло, будучи вытеснено фабричным производством», - отмечал Боданинский. «Местные жители вяжут только чулки и платье женское и мужское. Старинного производства ткацких предметов не осталось в деревне, всё было продано в голодный год». «Раньше деревня была богатая, но притеснения помещиков и колонистов, которых эти помещики поселили на местных крестьянских землях, окончательно подорвали крестьянское хозяйство. Малейшее неповиновение крестьян вызывало страшные притеснения, вплоть до снесения юртов и уничтожения хозяйств через ставленников - холуёв помещиков». «С крестьян брали 40 % прибавочного продукта в натуральной ренте.»

В селе насчитывалось 45 дворов, крестьяне были наделены землёй. Земельные угодья составляли 1382 десятины. К тому же, 5 десятин выделялось для местной школы. В 1925 году было засеяно 300 десятин. Определённые трудности создавало отсутствие трактора и паровой молотилки. Другая существенная проблема – некачественная, солёная вода. Поэтому местные жители высказывали пожелание перенести деревню в другое место с «хорошей сладкой водой».

В селе работала школа, в которой обучались 28 детей, в городе учились ещё 4 человека.

Ранее деревня располагалась на берегу моря почти в 2 верстах от нынешней. Существовала она уже несколько веков. Но никто точной даты основания не помнит. На кладбище найден камень с датировкой 1199 г. по мусульманскому летоисчислению. Боданинский подсчитал, что по принятому в России летоисчислению это 1784 год.

Среди местных жителей сохранились произведения народного эпоса, которые могут служить своеобразными памятниками этой эпохи. Их записал Осман Акчокраклы.

Вокруг старой мечети много надгробных камней, на которых учёные обнаружили новые тамги. Попадаются камни со сквозными дырами. Значение этих дыр, по мнению Боданинского, было следующее: «Когда приезжали верхом на пятницкую молитву из соседних деревень, то отсутствие деревьев и чего бы то ни было для привязывания лошадей, вызывало необходимость сверлить некоторые надгробные камни для этой цели.»

Далее У. Боданинский писал, что, «благодаря большому влиянию учащейся молодёжи деревни, крестьяне – мужчины, женщины и дети встретили нас, как встречают большой праздник. Замечено большое общественное оживление. Мы сняли фотографию с большой группы крестьян».

Экономическое положение крестьян понемногу начинало налаживаться. Местные жители чаще покупали рабочий скот. Подумывали о приобретении трактора и паровой молотилки. В то же время, планировали перенести деревню в другое место, где есть «сладкая вода».

Деревня КрЪз (Кыз)-Козак (ныне не существует) последняя, которую посетили на Тарханкуте этнографы.

Раньше это была «огромная татарская деревня, судя по территории к северу от теперешней деревни, поросшей юзерликом (рута, могильник, белобок), с зольными курганами». Теперь в ней проживало татарское население, смешанное с русскими, причём последних насчитывалось больше, чем татар. За селом с правой стороны дороги на деревню Бакал (ныне Стерегущее Раздольненского района) находился «Азиз», огороженный стеной из тёсаного камня высотой 1 м, длиной 3.5 м, выбеленный известняком. Рядом просматривался фундамент мечети.

На этом повествование Дневника У. Боданинского заканчивается.

Изучение этого не только научного источника, но ещё и исключительно увлекательного исторического очерка, позволяет достаточно чётко представить жизнь населения западного региона Крыма в период становления советской власти, познакомиться с памятниками материальной и духовной культуры крымско-татарского народа, зачастую не сохранившимися до настоящего времени. Ведь многие деревни, на территории которых в 1925 году побывала этнографическая экспедиция, перестали существовать в период 1950-1960-х годов после депортации крымских татар и укрупнения сёл.

В заключение считаю необходимым выразить благодарность сотрудникам ГБУ РК «Бахчисарайский историко-культурный и археологический музей-заповедник» за предоставленную мне возможность познакомиться с материалами этнографической экспедиции 1925 года, оказанную при этом помощь, а также Бавбекову Серверу Аджи, Бавбековой Адавие Шейхислямовне, Меметовой Зенуре Шефиковне за большую помощь в изучении истории сёл Тарханкута.