Система землевладения на Тарханкуте в период Крымского ханства

В период Крымского ханства земли Тарханкута входили в состав Гёзлёвского каймаканства. Согласно переписи, произведённой по приказу хана Менгли-Гирая II в 1740 году, они были объединены в составе трёх кадылыков: «Дип-Тархан, Шейх-Эли и Мегит». В другом историческом документе – Камеральном описании Крыма за 1784 год обозначены Тарханский, Шейхэльский и Мангытский кадылыки, включающие земли северо-западного Крыма. В их составе в указанный период находились соответственно 46, 41 и 59 деревень.

     В период средневековья в западном Крыму сложилась своеобразная система землевладения, явившаяся как следствием миграции тюркских народов в Золотоордынский период, так и результатом социально-экономической политики, проводимой крымским ханами  на полуострове. Её характерной особенностью было сочетание частнособственнических территорий с ходжалыками (землями, пожалованными духовным лицам) и владениями крестьянских общин, называемых «джамаатами». Можно предположить и наличие так называемых «караджие», т.е. территорий, предоставляемых в пользование немусульманам при условии уплаты особого вида налогов (например село Оленевка ранее именовалось Караджи, что свидетельствует в пользу данного утверждения).

      Основными источниками по вопросу землевладения на Тарханкут е автору данной статьи послужили:

-ханские ярлыки, грамоты, другие уникальные документы 16- первой половины 18 веков, опубликованные в исследованиях Ф.Ф. Лашкова «Сборник документов по истории крымскотатарского землевладения» (Симферополь, 1897 г.), «Исторический очерк крымско-татарского землевладения» (Симферополь, 1897 г.) и «Сельская община в Крымском ханстве» (Симферополь, 1887 г.),

-Документы Госархива Республики Крым: фонд 799, оп.3, д.д. 3, 7, 16 «Список татарских ага и мурз, выехавших за границу и оставшихся в Таврической области», «Дело об описи разных имений, оставшихся после выезда за границу некоторых жителей Таврической области», «О бежавших татарах из Тарханского кута за границу» (1784 г.),

       Фонд  535, оп.1, д.396 «Именной список крестьянам-ногайцам Тарханской Его превосходительства Василия Степановича Попова дачи – деревни Степановки…» (1801 г.)

       Фонд 377, оп. 21 – Межевые книги дач и деревень (19 век) и др.

-Камеральное описание Крыма 1784 года,

-исследование Ковалевского М.М. Разбор книги Ф.Ф. Лашкова «Исторический очерк Крымско-татарского землевладения» / М. М. Ковалевский // Отчет комитета о втором очередном присуждении премий, учрежденных Харьковским земельным банком в память двадцатипятилетия царствования Императора Александра ІІ при Императорском Харьковском университете. – Х. : Тип. Адольфа Дарре, 1901.

 

Ценные сведения о сёлах Тарханкута содержатся в дневнике Усеина Боданинского, составленного в ходе научной экспедиции 1925 года по изучению истории, культуры, литературы и этнографии крымских татар, а также в исследовании Османа Акчокраклы «Татарские тамги в Крыму» (Симферополь, 1925 г.).

 

  Особое место в системе землепользования на Тарханкуте занимали владения духовных лиц – ходжалыки. Об их наличии в западном Крыму мы узнаём из двух грамот, опубликованных в книге Ф.Ф. Лашкова «Исторический очерк крымско-татарского землевладения».

Они были выданы 21 апреля и 17 октября 1718 года Сафа-Гирей-султаном Арслан-Ходже и Дост Мухаммеду на владение на льготных условиях соответственно 8 и 16 деревнями, «составляющими по старинному уставу район ходжалыка», который, вероятно, находился на Тарханкуте в составе Гёзлёвского каймаканства. Так, духовное лицо Арслан-Ходжа проживал в деревне Кир-Кулач (бывшее Успешное, ныне не существует). В списке деревень Шейхельского кадылыка за 1796 год упоминается деревня Ходжалык. Возможно, она служила местом пребывания духовных лиц – владельцев населённых пунктов - ходжалыка. Причём, ходжалык являлся собственностью всего рода мусульманских священнослужителей, а не какого-то одного его представителя. Так, выше упомянутый Арслан-Ходжа получил во владение 8 деревень лишь после смерти старшего брата Ахмед – Джана, т. е. по порядку родового наследования.

      Интересно, что являясь, по выражению Лашкова, «учителями веры, состоящими при мектебе или первоначальных училищах», во время войны хаджи превращались в военного вождя своего ходжалыка, отправляясь в поход вместе с мужским населением, как это делали беи. Таким образом, должность хаджи носила определённую политическую окраску, оно должен был управлять населением ходжалыка по обычаям и законам своего времени.

    Рядом с селением Ак-Мечеть в пределах нынешнего посёлка Черноморского в период Крымского ханства и позже располагалась деревня Шейхлар. Её название означает, что это было владение шейхов, т.е. представителей мусульманского духовенства. Здесь же находился своеобразный религиозный центр мусульман – старая мечеть, размещавшаяся на возвышенности и поэтому хорошо просматривавшаяся с акватории Ак-Мечетской бухты. Она неоднократно упоминается в Лоциях Чёрного и Азовского морей, изданных в 19 веке, обозначена на картах 18-19 веков (рис. 7). Это, в первую очередь, «План Ак-Мечетской бухты…флота капитана Берсенёва. Копировал штурман П.Алексеев» 1786 года, впервые опубликованная в книге И.В. Тункиной «Русская наука о классических древностях юга России», а также - «Оригинальный лаконичный план дачи деревни Ак-Мечеть…, отмежёванный неизвестно кем и когда». (Судя по ….шрифту и содержанию, составлен ориентировочно в конце 18-го века).

     Среди населённых пунктов Тарханкута обозначены также сёла Кула-Шеих и Кель- Шеих (позже Скалистое и Смушковое Межводненского и Новоивановского сельских советов, ныне не существуют), названия которых свидетельствуют о их принадлежности духовным лицам. В состав Мангытского кадылыка входила деревня Керлеут. Она находилась на землях, принадлежавших помещику Абдише, мурзе и мечети. Видимо, и здесь сложилась определённая традиция мусульманского землевладения, поскольку именно в этом селе исследователями (по сведениям О. Акчокраклы) были найдены изображения особого знака – тамги в форме звезды, которые встречаются на могилах ходжей и мулл.

   Собственность мусульманского духовенства на землю устанавливалась особыми «тарханными» грамотами (ярлыками) и осуществлялась на льготных условиях, предполагавшими освобождение от налогообложения. Слово «тархан» - тюркского происхождения и означает представителей населения или земли свободные от податей и налогов. Арабский путешественник Ибн Баттута по этому поводу писал: «Тархан значит у них (у татар) место, изъятое от податей…». Отсюда, по мнению учёных, происходит и название западной части Крыма – «Тархан», «Дип-Тархан», позже «Тарханкут», т.е. «Место, свободное от податей, налогообложения».

     Следует заметить, что звание «тархана» могло быть пожаловано не только духовному лицу, но и другим представителям крымско-татарской знати. Так, среди ярлыков Сеадет-Герая, сына Менгли-Герая, за 1523 год сохранился документ о пожаловании тарханских привилегий сыновьям некого Тайкия. В нём говорится: «…в сих наших тарханов ясака не брать и не взимать…, баранов и барашков не колоть, кормов не скармливать, в домы их насильно постоев не ставить, никаких поборов ни на меня, ни на темников, ни на служителей моих не требовать и не взимать; при каждой реке за перевоз с узлов и всего находящегося в руках платы не брать, с проданного и купленного пошлин и весовых не взимать, дани с дымов, именуемой Салыг, не налагать, с жатв снятого хлеба в запасные амбары не требовать, на воинские облавы не наряжать, а равно ни насилия, ни притеснения, ни обиды, ни вреда не причинять. Пусть они с душевным спокойствием проводят …жизнь свою….».

       Наряду с пониманием «тархана» как титула человека, ханским указом освобождавшегося от податей и наделявшегося различными привилегиями, у ряда тюркских народов это слово употреблялось в значении «князь», «правитель». Отсюда существует ещё одно предположение о возникновении топонима Тарханкут. Оно заключается в признании факта владения землями западного Крыма в период средневековья некоего знатного человека, правителя с титулом тархана. Впрочем, автору данных строк первая версия представляется более весомой и доказательной.

 

Среди частнособственнических владений на Тарханкуте в первую очередь следует отметить земли, принадлежавшие роду Мансуровых. Их бейлик охватывал западную, степную, часть Крыма, весь Мангытский кадылык Крымского ханства и насчитывал почти 15 тысяч десятин земли. Административным центром выше обозначенных территорий была деревня Бакал (ныне Стерегущее Раздольненского района).

       В своих исследованиях Ф.Ф. Лашков, опираясь на разносторонние документы, в том числе и статейные списки, отправляемые в Крым московских посланников, делает интересный вывод о том, что бейлик по обычному праву принадлежал всему роду. Таким образом, бей только пользовался этой собственностью, но не распоряжался ею. Собственность переходила по наследству старшему мужчине в роду. В этом усматриваются старинные родовые порядки, которые были свойственны племенам тюрков, заселивших земли Тарханкута в Золотоордынский период.

      Как известно, процесс формирования бейликов начинается в Золотоордынский период с приходом в Крым тюркских племён, уже имевших родо-племенную структуру во главе с предводителями-беями. Они оседали на определённых территориях полуострова, вошедших в состав бейликов. Во времена Крымского ханства продолжается процесс закрепления земельных угодий за крымско-татарской знатью, предводителями духовенства. Жаловали землю своим приближённым Менгли-Гирай, Сахиб-Гирай, Девлет-Гирай II и другие крымские ханы. По преданию особую заботу об оседлости крымскотатарского народа  проявлял Сахиб-Гирай, управлявший ханством в 1532-1551 годах. Именно ему , по мнению Лашкова. приписывают «поселение татарского народа между Перекопом, Козловым, Бахчисараем, Кафою, Еникале,  Ирабатом и Сивашом с утверждение каждому селению в вечное потомственное владение границ».

  Среди письменных источников сохранился уникальный документ - ярлык Сахиб-Гирай – хана 1550 года, опубликованный Лашковым, о пожаловании земельных угодий около озера Донузлав некому Урусу-Оглу-Тутан-Оглану. Он гласит:

«Победитель и победоносный Газы-Сахиб-Гирай – хан всекрымский, всемогущего хакана ханскою властью сим яко устными словами всенародно объявляем:….

Предъявитель сего нашего ярлыка Урус-Оглу-Тутан-Оглан, поднеся нам по обыкновению нашему вместо лошади 18 тыс. акча (1 акча=1/4 коп.) и за записку (жалованный ярлык) 2400 акча, просит, дабы мы нашею ханскою могучей властью пожаловали ему земли при урочище Донузлав-бою с принадлежащими угодьями. Уважив такую его просьбу, мы, означая границы: с юга Тайтан-Грыкуль, с севера Тутан-Оглан, с востока Челюке-шейх и с запада – Таралду-Мулюш (вероятно, соседи – землевладельцы), жалуем ему Тутан (Тотман) Оглу и его наследникам землю в означенных пределах в вечное и потомственное владение нашею грамотою за синею печатью и алою тамгой и повелеваем нашею ханскою властью ему и его наследникам не чинить препятствия. Дано в Альме-Сарае 957 года от Эгтры (1550 гг.).

    Интересно, что крестьяне, проживавшие на территории бейлика, во-первых, считались лично свободными, во-вторых, всё же вынуждены были уплачивать бею своеобразную десятинную подать, в ряде источников называемую «ар» и выполнять ряд других повинностей.

       Помимо бейликов на Тарханкуте существовала собственность мурз на землю. Наиболее подробно с её характером можно познакомиться  с помощью документов Госархива Республики Крым об эмиграции крымских татар за границу после присоединения полуострова к России. Так, в фонде 799 содержится опись земель, ранее принадлежавшая мурзам, затем частично перешедшая в казённую собственность. Сведения об опустевших землях содержит и Камеральное описание Крыма за 1784 год. Среди покинувших деревни Тарханкута мурз упоминаются: Ахмед Челеби (дер. Чокрак), Миедин Хатип (д. Токи), Шерефедин Чембай (д. Кучук Тарпанчи), Ариф Хаджи (д. Муссали) и многие другие.

  Сохранился и ярлык Султан Гази-Гирая-хана за 1550 год об отводе земли около деревни Чипчак (кипчак?) на владение его жителям Джан-Сеиду, Тильпак-баю и Нур Мухаммеду.

     Кроме частнособственнических владений и земель, пожалованных духовным лицам, на Тарханкуте существовала и общинная собственность на землю. Татарская деревенская община называлась «эхали» или «джамаат». Она могла выступать как самостоятельное юридическое лицо и действовать через уполномоченных представителей. В кадиэскеровской (судебной) книге за 1677-1684 годы, а также в других документах, проанализированных Ф.Ф. Лашковым и опубликованных в его книге «Сельская община в Крымском ханстве», сохранились сведения о судебных тяжбах между крестьянскими общинами Тарханкута.

      Так, в 1675 году был рассмотрен спор о земле между общинами деревень Кипчак и Костель Дип-Тарханского кадылыка (позже Рыбацкое и Малышевка Черноморского района, ныне не существуют). Посланный на спорную территорию Сеид Гамид Эфенди собрал меджлис, выслушал представителей обеих сторон, свидетелей и вынес постановление о принадлежности спорной земли Костельскому эхали (общине).

Запись о ещё одной судебной тяжбе сохранилась в кадиэскеровской (судебной) книге за 1677-1684 годы. В этом случае спор возник между общинами деревень Кенегез (ныне не существует) и Джан-Баба (Марьино Окунёвского сельсовета).В результате рассмотрения вопроса спорная территория была признана общим пастбищным местом. 

     По мусульманским канонам земля принадлежит тем, кто её обрабатывает. Возможно, это и явилось первоосновой формирования общинной собственности на землю. Общинная территория, свободная от выгона и сенокоса, делилась на паи и передавалась для обработки и владения членам общины. Если оставалась никем не занятая земля,  то достаточно было провести по ней борозду, т.е. «приложить свою руку», чтобы «оживить мёртвую природу», и можно было считать, что возделанные земли стали владением того или иного крестьянина.

      Среди членов джамаата имела место и своеобразная кооперация: рытьё колодца и совместное им пользование,, артельные общественные запашки земли (все виды сельхозработ велись совместно, доход каждого определялся по количеству рабочего скота, плуг справлялся за общий счёт).Очень ценились общинные выгоны и сенокосы. Каждый член общины мог выпустить на пастбище столько скота, сколько он имел.

Эта традиция стала для многих крестьян серьёзной проблемой, после присоединения Крыма к России. Широко практиковалась раздача так называемой «пустопорожней» земли российским дворянам и военнослужащим. К числу «пустопорожней» могли отнести и земли крестьян, в случае отсутствия у них документов, подтверждающих собственность на землю. В результате возникали земельные споры, для разрешения которых в 1802 году была создана специальная государственная комиссия. Так что, часть земли, отнятой у крымских крестьян, пришлось вернуть прежним хозяевам. Так, в апреле 1808 года был удовлетворён иск жителей деревень Шейхлар и Чокур  о неправильном отводе земли графу Войновичу. И полковнику Мегмет-бею.  Оказалось, что здесь никаких казённых земель нет,  деревня при Ак-Мечетской бухте только проектируется. В тоже время в этих местах издавна находилось поселение татар, которые законно владели землями. В результате графу Войновичу пришлось вернуть 399 десятин земли прежним хозяевам. В его собственности осталось 180 десятин ввиду устройства здесь «загорожей для скота». Судились с крымскими татарами и генерал-майор Попов В.С., полковник Рудзевич, некий армянин Капрел и другие.

Таким образом, на небольшой территории Тарханкута переплелись различнве формы крымскотатарского землевладения, что является уникальным явлением, порой несвойственным другим регионам нашего полуострова.

      Вопрос землепользования достаточно актуален и ныне. В связи с этим изучение его исторических особенностей и этапов формирования представляется необходимым, своевременным и важным. В том числе и в таком отдалённом уголке Крыма, как Тарханкутский полуостров.

 

Овчинникова Г. Н.,

старший научный сотрудник